Ныне консультации "неаттестованно" дают, как правило, юристы, специализирующиеся на налоговом законодательстве. Проще говоря, налоговые юристы (хотя то же самое неплохо получается и у бухгалтеров, поднаторевших в чтении Налогового кодекса и писем налоговых органов). Стало быть, налоговых юристов и планируется охватить аттестацией.

С точки зрения президента палаты Д. Черника, отличие "обычного" налогового юриста от налогового консультанта в том, что последнего знакомят с бухгалтерским учетом. Без знания бухучета, мол, налоговую консультацию дать никак не получится.

С другой стороны, как полагает Д. Черник, в перспективе (на которую, видимо, рассчитан законопроект) услуги налоговых консультантов будут необходимы физическим лицам. Но физическим лицам бухучет попросту без надобности. Что касается юридических лиц, то, возможно, знание бухучета налоговому юристу и не повредит. Однако юрист при необходимости может выбрать бухгалтерские курсы самостоятельно. Многие же обходятся и без специальных познаний в бухгалтерии, консультируясь с бухгалтерами по мере надобности (не говоря о случаях, когда в качестве консультантов выступают сами бухгалтеры).

Тем не менее если депутаты скажут: "Надо!", то что ж... Тогда налоговые юристы могут и в консультанты записаться. Так же как не столь давно все дружно шли в адвокаты: несколько лет назад депутаты вдруг решили ограничить перечень представителей в арбитражных судах. Статья 59 обновленного Арбитражного процессуального кодекса РФ разрешала быть представителями в суде только сотрудникам участвующей в деле организации или адвокатам. И налоговые юристы подались в адвокатские коллегии, чтобы иметь возможность защищать клиента в суде, не оформляя каждый раз трудовой договор. Разумеется, данное ограничение объяснялось не адвокатским лоббированием при принятии новой редакции АПК РФ, а исключительно радением о благе участников процесса.

К неудовольствию адвокатского сообщества, Конституционный суд РФ не внял доводам о пользе адвокатов для организаций — постановлением от 16.07.2004 г. N 15-П суд признал ограничение организации в выборе представителя не соответствующим Конституции России. Позднее депутаты убрали противоречащий Конституции текст из АПК РФ.

Но радение о благе народном продолжается. Теперь — в связи с консультированием. Речь идет о том, что аттестат явится "подтверждением права заниматься предпринимательской деятельностью в сфере налогового консультирования". По сути же, подразумевается не "подтверждение права", а "предоставление права". Потому что если право заниматься деятельностью имеется, то оно имеется безусловно — подтверждать его не надо. Если же право заняться данной деятельностью будет поставлено в зависимость от соблюдения каких-либо условий (в частности, получения аттестата), аттестат станет разновидностью лицензии. Тогда логичен следующий вопрос: кому эта "квазилицензия" нужна?

Вариантов может быть три: самому консультанту, налогоплательщику, государству.

Консультант был бы заинтересован в получении аттестата в случае, если бы клиент при обращении за помощью в первую очередь интересовался аттестатом. Налоговые юристы, не желая терять клиентов, выстроились бы в очередь за аттестатами. Поскольку же клиент наличием аттестата у юриста не озабочен, постольку аттестат не нужен налоговому юристу.

Интерес налогоплательщика, очевидно, должен заключаться в установлении ответственности для консультанта. Д. Черник предлагает установить ответственность трех видов: уголовную, моральную финансовую.

Правда, с уголовной ответственностью ситуация неясна: уголовная ответственность за неправильное понимание законодательства — нечто несообразное здравому смыслу. Если же консультант по просьбе клиента предлагает заведомо противоправную схему для неуплаты налога, то уголовная ответственность за подобное "консультирование" предусмотрена и сейчас. Консультант здесь является пособником при совершении преступления, выражающегося в уклонении от уплаты налогов. Нужно только доказать факт пособничества...

Тезис о "моральной ответственности" комментировать сложно. Вероятно, планируется заставить провинившегося налогового консультанта принести извинения. Не исключено, что публичные. Устроят ли налогоплательщика, которому налоговая инспекция выставила счет на многие тысячи, извинения консультанта, предложившего не соответствующий закону способ действий? Можно даже не гадать...

Единственный вариант, подходящий для пострадавшего от "неправильных" консультаций налогоплательщика, — финансовая ответственность. Но такого рода ответственность имеется и ныне, она может быть прописана в договоре на оказание консультационных услуг без принятия какого-либо дополнительного закона. Проблему представляет определение вины налогового консультанта: какую консультацию считать "неправильной"? Ту, с которой не согласился налоговый орган, или ту, с которой не согласился арбитражный суд? А какой именно суд? Бывает, что суды трех инстанций соглашаются с доводами налогового органа. А затем Президиум Высшего арбитражного суда РФ признает правоту налогоплательщика.

Бывает наоборот: суды трех инстанций принимают решения не в пользу налогоплательщика, а Президиум ВАС РФ не усматривает оснований для пересмотра дела, соглашаясь с точкой зрения кассационной инстанции. Но Конституционный суд РФ обнаруживает, что трактовка законодательства высшими судебными инстанциями не соответствует Конституции страны. И предписывает исходить из позиции, на которой с самого начала настаивал налогоплательщик. На каком этапе тут следует фиксировать правоту консультанта (ведь после решения КС РФ искомая правота становится очевидной)? Или следует увязывать правоту или неправоту каждого налогового консультанта с позицией Конституционного суда России?! А ведь возможно и такое развитие событий, когда суд первой инстанции поддерживает налогоплательщика, в то время как другие суды считают, что прав налоговый орган. Здесь суд первой инстанции мнение консультанта разделяет, а значит, об ответственности речь идти вроде бы не должна. Однако в результате иного понимания законодательства другими судьями организация уплатит "стандартный набор" (недоимку, штраф, пеню).

Есть и еще один интересный нюанс в налоговом консультировании. Часто при оценке правомерности тех или иных действий налогоплательщика налоговые юристы опираются на судебную практику. Но пользуются при этом практикой других регионов — по причине отсутствия такого рода дел в своих краях. Консультации, таким образом, даются исходя как из текста Налогового кодекса РФ, так и из озвученных окружными арбитражными судами подходов. Когда же дело доходит до рассмотрения в "родном" округе, суд принимает решение, совершенно не согласующееся с позицией судов других округов. Что тут может поделать специалист, дававший консультацию?! Высший арбитражный суд РФ не считает наличие разных подходов у различных судов поводом для отмены решения. Вероятно, такое положение вещей не противоречит представлениям судей ВАС РФ о единообразии судебной практики. Но налогоплательщику-то от столь философского подхода легче не становится. Причем в данном случае в Конституционный суд РФ можно даже не обращаться (если, разумеется, примененные в деле законы не противоречат Конституции): факт принятия арбитражным судом того или иного решения не затрагивает Конституцию, а значит, не обеспокоит и Конституционный суд РФ. И с чем тогда увязывать правоту или неправоту консультанта?! Его вообще упрекнуть не в чем: он действовал "с должной осмотрительностью и разумностью".

Поэтому налоговые юристы, даже пытаясь максимально пойти навстречу клиенту, не в состоянии охарактеризовать момент возникновения финансовой ответственности таким образом, чтобы это было справедливо для обеих сторон. По сути непредсказуемость судебных решений юристами давно уже воспринимается в качестве "обстоятельства непреодолимой силы". А при наступлении подобных обстоятельств (форс-мажора) ответственность исключается. И само по себе принятие какого-либо закона ситуацию не изменит.

Возможно, хотя бы государство заинтересовано в аттестации налоговых специалистов?

Нет, государству это мероприятие вообще безразлично. Налоговый орган будет проверять налогоплательщика невзирая на наличие у консультанта какого-либо аттестата вообще и количество аттестатов в частности. И при обнаружении факта неправильного исчисления налога "стандартный набор" будет взыскан с налогоплательщика, а не с налогового консультанта, с каким бы аттестатом тот консультант ни был.

Государству наличие аттестата у консультанта было бы важно лишь при одном условии: если бы совет налогового консультанта освобождал налогоплательщика от ответственности за неуплату налога. В этом случае цена совета была бы очень высокой и было бы логичным предъявление государством специальных требований к налоговому консультанту. Тогда можно было бы ссылаться на опыт других стран и говорить, что консультанту для осуществления деятельности следует соблюсти оговоренные государством условия: получить аттестат, лицензию, регулярно проходить переподготовку, страховать свою гражданскую ответственность и т.д. и т.п. Лиц же, занимающихся консультированием без выполнения специальных требований, следовало бы подвергать ответственности вплоть до уголовной. Но в нынешних условиях ни советы неаттестованного налогового юриста, ни советы аттестованного налогового консультанта в равной степени ни от чего не освобождают налогоплательщика. Единственный орган, рекомендации которого освобождают от уплаты штрафа (а с 1 января 2007 года — и пени), — министерство финансов. И если вдруг депутаты сочтут необходимым заставить кого-либо получать аттестаты, то логично было бы именно сотрудников министерства финансов, готовящих разъяснения по запросам налогоплательщиков, озадачить необходимостью подтвердить свою профессиональную пригодность.